В Камском море

Судно, пересекая водохранилище, направляется к пристани Заозерье. Справа остается мыс, напоминающий нос гигантского военного корабля. Зубчатая стена елей завершает крутояр, испещренный белыми глыбами камней. Вот одна из них, сорвавшись с подмываемого волнами склона, покатилась вниз, увлекая за собой другие. По спокойной воде, прикрытой от ветров высоким берегом, разбегаются круги... Высокие гористые берега не дают морю простора. Ширина тут не превышает 3-4 километров. 

Вся площадь Камского моря определяется внушительной цифрой: 200 тысяч гектаров. Это в шесть раз больше площади Московского моря. Вода скрыла десятки опасных перекатов. Верхнюю Каму до самого Соликамска море превратит в путь, доступный крупным судам. Далеко вклинившиеся вглубь лесного края заливы стали удобными путями для лесосплава. 

Разлив моря заставил полностью либо частично перенести на новые места 270 населенных пунктов. Чтобы очистить все ложе водохранилища, надо вырубить почти сто тысяч гектаров леса и кустарника. 

А дальше открывается удивительная картина: посреди воды на искусственных островках — нефтяные вышки. Это Полазненский промысел; нефтяники не спасовали перед наступлением моря, сделались "островитянами" и продолжают нефтедобычу. 

За пристанью Добрянкой, и особенно около Усть-Гаревой, занявшей крутой склон слева, море начинает шириться: тут пошли пойменные места. 

Судовой ход от этой пристани проложен почти перпендикулярно к оставленному нами берегу. Кое-где торчат случайно уцелевшие от вырубки деревца; подмытый телеграфный столб указывает, что где-то поблизости проходила прибрежная дорога. Короток век этих остатков "сухопутной" жизни - до нового подъема воды в море. Уже теперь залито все огромное пространство до противоположного берега, на высоких увалах которого темнеют леса и еле различимы пашни. 

От Усть-Гаревой начинается самый широкий, самый беспокойным в штормовую погоду плёс, открытый ветрам. Здесь от берега до берега будет 5-6, кое-где 10-12, а на одном участке - даже 35-40 километров. 

Короткая остановка у лесного рейда Бор-Ленва - и мы идем к мысу с глинистым желто-красным обрывом, на котором расположена Слудка. 

Это название отмечено в летописях уральской металлургии, как место где уже в начале XVII века кузнецы ковали железо, полученное из руд ближайших месторождений. Потом о Слудке пошла иная слава - отсюда вышло немало бесстрашных умелых капитанов; водное дело стало здесь передаваться по наследству, из поколения в поколение. 

Поднявшись на мыс, мы окажемся на площади, где находится электростанция, большое здание школы, контора связи, магазины, клуб, контора лесного рейда. 

Выше Слудки в Каму впадает Обва. Море увеличило глубины в ее нижнем течении, и расположенное там большое село Ильинское - бывшая строгановская вотчина - превращается в пристань, доступную пароходам. В этих местах создается нерестово-выростное хозяйство, которое должно ежегодно выпускать в море около 10 миллионов мальков сазана и леща. Сплавляемый по Обве лес поступает на большой сплоточный рейд, перемещенный после подъема воды к селу Пролетарскому. 

Судовой ход, следуя прежним излучинам реки, приводит нас к пристани Висим. Раньше после Висима пароход останавливался у пристани Чермоз. Немного в стороне от Камы, на лугах, омываемых речкой Чермоз, виднелись кварталы одноименного города, а немного повыше - старинный металлургический завод, на котором механизмы приводились в движение водой, накопленной в большом пруду. 

Теперь свыше 1400 домов Чермоза перенесены повыше на лесистую гриву и с моря их почти не видно. Эта грива в дальнейшем станет полуостровом Камского моря, а старинный пруд превратится в удобный затон для зимовки судов. 

В Чермозе - гидрометеорологическая станция, занятая изучением режима Камского моря. У нее - наблюдательные посты в Добрянке, Пожве и Слудке. 

Справа от нас в Каму впадает Косьва. Пристань Усть-Косьва - неподалеку от места ее впадения. 

Воды Косьвы работают в турбинах Широковской гидроэлектростанции. Она дает ток шахтам старейшего Кизеловского угольного бассейна, которые основную часть энергии получают от тепловых станций. Электричество приводит в действие угольные комбайны и другие механизмы, облегчающие труд шахтеров. 

В Кизеловском бассейне расположено несколько городов с развитой угледобычей, коксохимией, машиностроением - Углеуральск, Коспаш, Губаха, Александровск, Кизел, Гремячинск. 

Усть-Иньва занимает разделенные долинами холмы слева от нас. Река Иньва впадает несколько выше пристани. 

Эта река пересекает земли Коми-Пермяцкого национального округа и связывает с Камой его центр - город Кудымкар. От Кудымкара к Каме проложена и автомобильная дорога, заканчивающаяся у рабочего поселка и пристани Пожва. 

Возле этой пристани влияние подъема воды первой очередью Камской ГЭС едва заметно; кажется, что Кама осталась в своих весенних берегах, что здесь почему-то затянулось половодье - и только. Но подъем воды при окончательном заполнении водохранилища создаст угрозу как пристанским причалам, так и старинному Пожевскому машиностроительному заводу, расположенному в долине реки Пожвы. 

Пожевский завод хорошо известен в истории отечественной техники. Мы уже упоминали, что на нем в прошлом столетии были построены первые в Волжском бассейне пароходы. 

Чем выше поднимается пассажир по Каме, тем гуще леса на ее берегах. Они прорезаны линиями узкоколейных дорог - в Молотовской области общая длина этих дорог превышает полторы тысячи километров. Во многих местах созданы крупные поселки леспромхозов. Эти хозяйства располагают мощной техникой и, как правило, электрифицированы. Ночные смены работают на искусственно освещаемых лесосеках. 

Народ бережет лесные богатства и умело пользуется ими. Вырубка производится по научно обоснованному плану. Специальная лесная авиация патрулирует над лесами. В случае пожара парашютисты и местное население ведут упорную борьбу с огнем. Все это помогает нам по-хозяйски, с пользой для народа, эксплуатировать богатства "зеленого океана" Прикамья. 

А ведь было время, когда прикамским лесам угрожало полное истребление. "Все скоро ляжет здесь под топором,- писал побывавший на Каме беллетрист Василий Иванович Немирович-Данченко - Да, когда вырубят леса, и когда край совсем оголится, когда реки иссякнут, зимы станут нестерпимыми, земля заскучает и обесплодится, тогда только мы опомнимся и начнем по канцеляриям писать проекты о лесонасаждениях. Точно сосновые чащи так же легко развести, как клопов. И ведь указаний на зловредную и подлую деятельность монополистов и промышленников, изводящих леса, давно слышится не мало".