5 сентября. Горицы, Кирилло-Белозерский монастырь

автор: Борис Видяйкин

маршрут: Москва – Санкт-Петербург – Москва

теплоход: Феликс Дзержинский (проект 92-016)

даты круиза: с 3 по 13 сентября 2007 г.

туроператор: МосТурФлот (Москва)

Сегодня интересный день. Все завтраки-обеды и прочие радости туриста проходили раньше, чем положено по расписанию. Это делалось для того, чтобы дать побольше времени на осмотр Кирилло - Белозёрского монастыря.

Пристань называется Горицы (ударение на «и»). Шикарные автобусы доставили нас к монастырю. Надо сказать, что организационно весь круиз был выполнен безукоризненно. Все береговые экскурсоводы - квалифицированные, любящие своё дело, разговаривают с душой, на возникающие вопросы отвечают подробно, не формально. Водители вежливые.

Так вот, Кирилло-Белозерский монастырь. Одно слово – захватывает дух! Одновременно и прост и величав! Выглядит как крепость, вернее монастырские сооружения окружены мощной неприступной крепостью с могучими башнями. Причём стена эта возникает как бы прямо из воды.

Как потом говорила наша тётенька – стены высотой 10,8 метра, шириной -7 метров. Далеко не у каждого города есть такие крепостные стены!

Обитель эта находится на берегу Сиверского озера. Она основана в 14 веке. Преподобный Кирилл, известный в то время в высших московских кругах архимандрит в результате всевозможных жизненных коллизий решил стать отшельником и отправился жить в глухие Белозерские леса. А было ему в ту пору 60 лет. Он был знатен, начитан, происхождением из боярского рода, Пришёл он сюда в 1397 году.

Постепенно о нем стала распространяться молва как о подвижнике святой веры. Вокруг него сплотились другие отшельники, организовали монастырь. У них была шикарная библиотека. В результате духовного авторитета Кирилла и основанного им братства, монастырь стал опорным пунктом не только церкви, но и государства. Из этой лесной глуши Кирилл вёл переписку со многими государственными деятелями тогдашней Руси, в частности с сыном Дмитрия Донского князем Василием Дмитриевичем. И все к нему прислушивались.

Как дошло да нас из летописи, «князья и бояре отдавали ему домы великие, озёра, книги, иные доброты».

Иван Грозный считал, что своим рождением обязан покровительству старца Кирилла. Как уж там было наш экскурсовод, будучи второпях, не объяснила, а уж потом спрашивать было поздно. Но факт, что Грозный трижды приезжал сюда, он одарил монастырь самый большой в его истории суммой в 28 тысяч рублей.

Как монастырь рос и развивался - всего не перескажешь, как и всегда и везде были внутренние свары, но всё-таки рос! В 17 веке здесь было почти 4 тыс. дворов и в них 25 тыс. крестьян.

Мы как зомбированные в течение 2 часов переходили из собора в собор. Здесь сохранились иконы, написанные Дионисием! Им 500 лет!!! Впечатляют фрески в Успенском соборе. Они -1641 года!

На мой вопрос об общении с действующими монахами, сказали, что нельзя, они не общаются с мирянами, устав не велит.

Не буду скрывать, от всех этих деисусных, праздничных и пророческих рядов икон конечно мутится голова. Всё это бегом-бегом! Постоять бы, да подумать, так нет же, теплоход отходит, мать бы его!

В одной церкви я почему-то прислушался к экскурсоводу другой группы, так бывает, слушаешь-слушаешь своего, он начинает казаться монотонным, а тут другая группа и у них – мужик. Он и говорит, что де жила-была супружеская пара, это быль между прочим, а никакая не байка. Всё у них хорошо, но вот беда – детей нет. Они прибыли сюда, вот в эту вот церковь и две недели провели в молитвах. И ребёночек появился! Я сразу вспомнил одного мужчину у нас на работе. Он тоже, наверное, усердно помолился, а он и вправду верующий и у него теперь прёт и прёт - уже пятеро! А вот ему теперь интересно, что делать?

Экскурсия продолжалась, но мы с маманей уже утомились, отошли от группы, специально зашли в Кирилловскую церковь, поклонились праху основателя монастыря и тихонько направились к выходу. Слишком всего много! В хорошем нестроении мы вернулись на корабль.

Ну, экскурсии и всё такое прочее – это всё хорошо, это пусть. Но ведь был ещё один казус. Это произошло утром этого же 5 сентября. Стою я, значит, на палубе и до меня как-то сильно постепенно начинает доходить, что дело-то неладно. Навстречу нам как мы идём попадаются красные бакены… Погоди, погоди, мы же вчера выяснили, что идём вниз, следовательно по левому берегу (а я нахожусь сейчас на левом борту корабля, у нас и каюта с левого борта) должны быть белые бакены. Со времён дяди Саввы всю жизнь было так, что с правого берега ставились красные бакены, а с левого – белые. Это мы чего же повернули что ли? Развернулись что ли? Это мы значит сейчас против течения идём? Ну это же факт! И куда же мы тогда шпарим? Обратно в Москву что ли? Что какая-то вводная прошла что ли??? Я стараюсь раскрутить свои жернова, а они после вчерашнего – никак! Так мы же вроде курс не меняли, по звёздам ночью шли на север! Да кто вообще мне голову морочит? На ходу гады подмётки срезают! Делать нечего, надо идти к другу бармену. Он душа человек (Максим зовут) предложил мне сначала принять 150. Я долго уговаривать себя не заставил, принял сердешную и сразу получился готовым к восприятию информации.

Дело оказывается в том, что ночью мы прошли Рыбинское водохранилище, а Волга-то как в него вошла, так и повернула направо, прошлась по водохранилищу ещё раз повернула направо и спокойненько направилась теперь уже по своим делам вниз на юг к Каспию, а мы, двигаясь на север (НА СЕВЕР!!) пересекли водохранилище и вошли в реку Шексна, которая впадает в это водохранилище и мы сейчас действительно идём против течения но не по Волге, а по Шексне. У них вообще с этим делом интересно. Вот мы сейчас идём по реке Шексна, впереди – Белое озеро. А между Белым и Онежским озерами – на схеме одна ниточка, но состоит она однако из двух рек: Ковжа, Вытегра и Волго-Балтийским каналом между ними. То есть как выйдем из Белого, пойдём по Ковже, затем шлюзы на канале и далее по Вытегре до Онежского озера, на котором и находится жемчужина нашего круиза – Кижи! Во как! (прим. редакции: в действительности Волго-Балтийский канал начинается от Череповца на реке Шексне и заканчивается у впадения реки Вытегры в Онежское озеро, таким образом реки Вытегра, Ковжа, Шексна и Белое озеро входят в Волго-Балтийский канал).

Снова само-собою вспомнилась красавица Кама, наше детское пребывание там…

Вот взять те же бакены. Там ведь есть один фокус. Вернее сами-то бакены ничего особенного из себя не представляют: эдакая треугольная дощатая пирамидка, покрашенная в белый или красный цвет, Качается она на волнах себе целый день и всё ей нипочём. Наверху у бакена плотно сидит фонарь, в котором хорошо зафиксирована обыкновенная керосиновая лампа.

Дядя Савва каждый день вечером зажигал эти лампы, а утром, с рассветом тушил. Это ладно, а вот чем удерживается бакен на реке? Верно, якорем. Вот про якорь и речь.

А вязать дядя Савва умел, ох умел!. Ручки у него, как сами понимаете, были далеко не музыкальные, а совсем даже наоборот, заскорузлые, крючковатые, пальцы жёлтые от бесконечной махры. Но вот этими вот руками он такими ловкими, такими неуловимыми движениями завязывал узел, когда например лодку привязывал на берегу или в сети какой-то порыв устранял, это было всегда удивительно и непостижимо.

Так вот, когда все четыре крюка крепко-накрепко привязаны к камню, то получалось, что как он не ляжет на дно, всё равно двумя крюками вопьётся в грунт.

Помню, что я долго рассматривал такой якорь, тягал его в разные стороны за основную верёвку, поднять–то я его тогда не мог. Дядя Савва понял, что я разобрался в основном фокусе этого чуда, спросил меня: «Что, Бориска, заинтересовался? Да-да, как не ляжет, а всё одно зацепится и будет держать». Уж не помню, как дословно продолжался тогда наш разговор. Вообще-то дядька был немногословный, но тут выдал, что, мол, это одно из первых изобретений человека, из самой древности до нас дошло. Я говорю, что первым де был топор, по истории проходили. (Хотя, по-правде говоря, какой это был топор? Привязало это чудо камень к палке и начало крушить всё, что ни попадя. Но считается – топор) Ну, тогда, говорит, якорь был вторым.

Вот с тех пор я помню эту ладно сделанную, простую и надёжную конструкцию. И я согласен с дядькой, что её историческое месте где-то между топором и колесом. Пусть так и будет.

Борис Видяйкин